Одним субботним вечером я накормила людей салатом «Провинциальный» и его бумажной версией. Кто-то жевал провинциальность с удовольствием, кому-то было несолёно, кто-то жрал бумагу в ожидании «прихода». Но кажется, все были собой.

В поле моего перформанса салат под названием «Провинциальный» становится гастрономическим символом, ритуальным объектом для принятия великой провинциальности. Кушая, человек буквально внутрь принимает её кусочки. Хозяйка в фартучке в полоску подносит участникам перформанса две версии салата: первая – из натуральных продуктов с мазиком в хрустальном салатнике, вторая – бумажные куски на хрустальном блюде.

Хозяйка-провинциалка, кто она? Она кого-то изображает, кому-то подражает? Нет, она из «деревни», и ей всё равно. И салат с мазиком не стремится быть инстаграмным и модным... так вышло, что он не канапе. Этот перформанс про то, что так тупо притворяться и хотеть быть другим. Про то, что быть собой не стыдно.

В итоге весь ритуал по поглощению провинциальности превращается в театр абсурда, где часть людей жрёт бумагу и пишет честные отзывы в ожидании «прихода». Потому что только в абсурде рушатся культурные маски, исчезает «нормальность», «приличность», «уместность». Именно в этом состоянии неудобства и нелепости появляется шанс на настоящее.

Мне не хотелось высмеивать провинциальность, я предложила людям попробовать её на вкус – буквально. Мы ели себя, мы жевали своё прошлое, мы были собой. Это и стало самой радикальной формой моего перформанса.